Абель-Фишер. Начало

О детстве Абеля-Фишера известно мало. В основном наносное, переданное авторами с позиции своего мироощущения. Но в некоторых источниках есть очень точные системные эпизоды. Один из них фигурирует и в фильмах, снятых по мотивам биографии Фишера, и в книгах о нем.

Летом 1921 года в реке, что протекала вблизи родительского дома, утонул старший брат Вильяма. Когда он сообщил эту новость своей матери, та в сердцах проговорила:
«Почему не Вилли?..»

Вилли, как его называли в детстве родители, никогда не был любимцем семьи, что неудивительно. Мы вообще остерегаемся обонятельников, они вызывают у нас чувство опасения, тревоги, а некоторые зрительники их мистифицируют, приписывая им связь с потусторонним миром.

Даже если это наш собственный ребенок, к нему невозможно испытать ту нежность, что к другим детям, у которых нет обонятельного вектора.

В фильме «Правительство США против Рудольфа Абеля», режиссер, судя по своим ощущениям, передает эпизод воспоминаний Абеля-Фишера той детской сцены. Там нам показывают, как Абель говорит, что всю свою жизнь пытался доказать всем, что он достоин этой жизни. И что именно эта фраза матери способствовала его становлению как великого разведчика.

И хотя Фишер никак не мог не возвращаться на протяжении всей своей жизни постоянно в памяти к этому эпизоду, его обонятельный вектор просто не позволял ему раз за разом проживать эти эмоции. Действительно пренебрежительное отношение родителей к Вилли способствовало его развитию.

Там, где у детей других векторов могла образоваться обида длиною в жизнь, глубокая эмоциональная травма, у обонятельника активизируются процессы, направленные на обеспечение выживания.

Его задача — сохранение собственной целостности, но это вовсе не пресловутый инстинкт самосохранения, а невероятной силы желание сохранения своей целостности и понимание, что добиться этого можно лишь одним путем — сохранив целостность всей стаи. Желание сохранить целостность есть в каждом человеке, но именно в обонятельнике оно присутствует особенно акцентированно. Для него это не просто желание — а видовая роль носителя этого вектора.

«Один в поле не воин» — это крылатое выражение отражает глубочайшую истину. Мы не выживем в одиночестве. И обонятельник это понимает лучше кого бы то ни было, потому и делает все от него зависящее во имя сохранения целостности той стаи, которую он выбрал для себя.

Благодаря недостатку любви и отсутствию чрезмерной опеки со стороны родителей, Абелю-Фишеру приходилось постоянно активизироваться, развивать свойства, позволяющие ему сохранять свою целостность. А развиваясь в своих свойствах, он приобретает навыки крайне необходимые для обеспечения целостности государства. Он научается предвидеть источники потенциальной опасности.

Наряду с обонятельным, в Абеле-Фишере присутствовал и зрительный вектор, что позволяло ему делать невероятной точности прогнозы, более точно определять, откуда придет опасность. Как обонятельный вектор помогает ему ориентироваться в мире феромонов-запахов, осознанно никем, кроме него, не дифференцируемом, так зрительный вектор передает ему информацию из мира картинок. Мы все пропускаем сквозь свой зрительный нерв огромные пласты информации, а у зрительника эти пласты в десятки раз объемнее, и все они откладываются в подсознании, где систематизируются и паззл за паззлом складываются в единую картинку.

Именно уникальные свойства сразу двух векторов тогда, в далеких 40-х годах, позволили Абелю понять, что самая большая угроза целостности его страны надвигается извне, со стороны враждебно настроенных США.

Под угрозой лишения свободы и даже жизни, после своего увольнения из органов, Абель-Фишер начал писать прошения о принятии его в разведывательную группу. Когда любой на его месте постарался бы затаиться и не привлекать к себе внимания, удивительно развитый в своих свойствах обонятельник шел наперекор любой логике, пытаясь занять свое место в важнейшей на тот момент структуре страны — разведке. Абель-Фишер — не любой, он зрит в корень и ощущает, что, сохранив себя сейчас, но позволив стране распасться под давлением внешних противников, он (его собственная целостность) окажется под еще большей угрозой.

Четыре долгих года его прошения оставались без ответа. Только в 1946 году Коротков принял Абеля-Фишера в ряды разведчиков.

Об уникальных способностях Абеля-Фишера вербовать и перевербовывать разведчиков сказано немало. Всего за десять лет он создал мощную агентурную сеть в США, а по некоторым данным он также создавал сеть агентов разведки в Латинской Америке и Германии. Только развитый обонятельник мог менее чем за год обосноваться в чужой стране и достать чертежи устройства замыкательного ядерного заряда, созданного американцами. Ему в этом очень поспособствовал юный гений «Млад», охваченный звуковой идеей физик, выступавший против американского общества потребления, в котором ему довелось родиться и жить.

Абель-Фишер идеально справился с порученным ему заданием, и, если бы не внутренний предатель по кличке «Вик» и не резонансный арест Абеля, страна вряд ли бы узнала своего героя.

Правительство США бессильно перед Рудольфом Абелем

До сих пор между историками, изучающими трудовую деятельность Абеля-Фишера, не стихают споры. Во время его ареста происходили абсолютно невообразимые вещи, ставившие под сомнение профессионализм работников ФБР и даже психическое здоровье самого Фишера.

Первый факт, приводящий в замешательство историков, — невероятное самообладание, которое продемонстрировал Абель во время ареста и скорость его реакции, превосходящая любые человеческие способности. Сотрудники ФБР ворвались в его номер ранним утром и застали его практически без одежды, лежащим в постели. Они пытались создать эффект полной неожиданности, с порога заявили, что им доподлинно известно имя, должность, гражданство и цель пребывания Абеля в США. На самом деле им было известно мало — лишь звание полковника и его причастность к разведывательной деятельности. Но им удалось создать эффект неожиданности. Несмотря на это Абель не выразил ни одной эмоции. Он никак себя не выдал, был спокоен, словно скала, — нечеловеческая выдержка!

Выдержка у него действительна была, но вполне человеческая, характерная для человека, обладающего хорошо развитым обонятельным вектором. Обонянию отвратительны любые запахи феромонов, а эмоции — это и есть выброс феромонов. И хотя в Абеле присутствует еще и зрительный вектор — самый эмоциональный из всех векторов — обоняние, как доминантный вектор, подавляет зрение. В этой ситуации, когда под угрозу попало сохранение целостности Абеля, обоняние выполнило свою видовую роль, подавив зрительные эмоции, сохранило его целостность.

Видя такую реакцию, а вернее, полное отсутствие какой-либо реакции, сотрудники ФБР пришли в полное замешательство, они даже начали сомневаться в достоверности полученной информации.

Второй факт, вызывающий буквально шквал споров среди историков, заключается в том, что прямо во время ареста, под пристальным взглядом трех профессиональных полицейских высокого уровня, Абелю-Фишеру удалось уничтожить несколько важнейших улик.

ФБР обучает своих людей поведению во время ареста. Они должны уметь по каждому жесту, взгляду и даже вздоху понимать, что человек собирается сделать в следующую секунду. Посему бытует мнение, что на арест Абеля-Фишера были отправлены не профессиональные сотрудники и США не считало его крупной фигурой.

На самом же деле профессионализм ФБРовцев тут не имеет никакого значения. В присутствии обонятельника любой, даже самый маститый генерал, теряется. Отсутствие бессознательно воспринимаемых запахов — вот что сбило их.

Мы строим свои отношения с людьми на базе феромонов, которые неосознанно улавливаем. В соответствии с запахом этих феромонов у нас формируются те или иные мысли. Обонятельник скрывает свои феромоны, поэтому в его присутствии невозможно сконцентрироваться, мысли рассеиваются, вести себя «согласно инструкции» в такие моменты крайне сложно. Это и произошло с ФБРовцами, арестовавшими Абеля-Фишера.

В то время как они должны следить за каждым движением, анализировать поведение арестуемого и замечать любую, даже малейшую странность, они не обратили никакого внимания на то, что Абель, «случайно» сломав грифель карандаша, начал его затачивать над тем же листком, на котором писал якобы свое признание. Потом этот листок, который оказался копиркой, используемой им для написания посланий в Москву, он благополучно смял и выбросил.

Да, Абель искусно уничтожал улики, но сделать это под пристальным взглядом одновременно трех профессионалов помогло ему лишь уникальное свойство — скрывать свои феромоны. Им обладают исключительно обонятельники.

Странные ощущения, которые появлялись в присутствии Абеля-Фишера, отмечают многие. Так до сих пор некоторые историки считают, что Абель обладал навыками гипноза и что именно эта способность помогла ему склонить присяжных на свою сторону и получить не пожизненное заключение и не смертную казнь, а 32 года лишения свободы.

А сын Павла Громушкина, друга Абеля-Фишера, в одном из интервью вспоминает другую интересную историю. Когда Вильям Генрихович был в гостях у его отца, то сын спросил, правда ли, что казненные супруги Розенберг имели отношения к добыче чертежей атомной бомбы. Ответа он так и не получил. Свое состояние он характеризует так: «Было ощущение, что меня поместили в вакуум, куда не доходят никакие звуки».

Именно так — вакуум, отсутствие каких-либо связных мыслей ощущают люди рядом с обонятельником. Конечно же он ничего не ответил на этот вопрос, от обонятельника вообще редко можно услышать точный ответ. Он всегда оставляет себе пути отхода, и все его ответы «да» или «нет» — это «как бы да, но, может, и нет».

На тот вопрос Абель не ответил ничего, и отсутствие ответа и мыслей, связанных с ним, создали это странное ощущение рассеянности. Это не имеет ничего общего с гипнозом.

Рудольф Абель и его адвокат

В фильме «Правительство США против Рудольфа Абеля» есть еще один точный системный элемент. Режиссер фильма смог его отразить в своей картине, но вряд ли понял, что он означает.

Когда к Абелю-Фишеру впервые пришел его адвокат Донован, в камеру принесли паек и Абель буквально заставил своего адвоката попробовать пищу, которая предназначалась ему.

Природный страх обонятельника — это страх быть отравленным, и в этом эпизоде очень точно показан этот элемент. Абель-Фишер боялся, что его отравят. Он не боялся электрического стула, избиений — он боялся именно отравления, и это очень показательно.

Сам Донован — личность тоже весьма и весьма интересная. Он — единственный, кто согласился защищать Абеля. В условиях, когда пресса готова была его разорвать на части, клиенты от него отказались, партнеры расторгли с ним договора, Донован все же пошел защищать Абеля, будучи одним из лучших и самых высокооплачиваемых адвокатов. На вопрос Абеля, почему он это решил сделать, он ничего не смог ответить. Мы же системным взглядом можем разглядеть причины, побудившие Донована это сделать, то что не разглядел ни один историк.

Донован тоже был обонятельником. Как и Абель, он когда-то служил в разведке. Но вовсе не из профессиональной солидарности он взял в работу дело, которое могло стоить ему всей карьеры. В тот момент, когда ни один член правительства США не понимал, насколько высокого полета птицу они держат в клетке, Донован своим обонятельным чутьем ощущал, что нельзя допустить смерти Абеля. Он может стать хорошим козырем в случае, когда придется освобождать кого-то из американских разведчиков. Так и произошло: спустя пять лет заключения Абеля обменяли — и не на одного, а сразу на трех американских разведчиков.

Есть еще одна причина, по которой Донован все же решил защищать Абеля, но она будет звучать слишком эзотерично, если ее озвучить неподготовленной публике.

Неудавшиеся попытки правительства США сломить Рудольфа Абеля

Хотя правительству США не было известно даже точное имя Абеля-Фишера и подробности его разведывательной деятельности на территории США, его уровень подготовки и навыки разведчика поражали и восхищали многих. Было предпринято немало попыток перевербовать Абеля. Сначала этим занимались сотрудники ФБР. Его пытались запугать, водили по камерам смертников, показывали электрический стул. Но Абель не выражал и тени страха. Увидев электрический стул, он даже попросил разрешение на него присесть.

«Сверху» шли приказы найти слабую точку Абеля: «Ищите: карьера, деньги, семья — что для него важнее?!»

Но важнее всего прочего для Абеля было сохранить целостность своего государства. Только так он мог обеспечить собственную целостность. И даже во имя семьи он бы не предал страну. Так же как знаменитые вирусологи, создавая вакцины, испытывали их на себе, своих женах и детях, Абель бы пожертвовал своей семьей ради сохранения целостности государства. Но этого не потребовалось.

Попытки были тщетны. Даже когда вербовку поручили адвокату Абеля Доновану, к которому он испытывал глубокое уважение, Абель не поддался провокации, хотя соблазн был велик. После систематических избиений, длившихся на протяжении нескольких месяцев и заключения в одиночной камере без дневного света, его привезли в шикарный дом в окружении зелени и предложили остаться в нем, привезти его семью, получить хороший оклад. И все взамен на согласие сотрудничать.

Но ничто не заставит обонятельника поставить под угрозу собственную целостность.

Тюрьма

Так и не добившись сотрудничества от Абеля, его направили в Атланту, где он сидел по соседству с жестокими убийцами и расистами. В той же тюрьме сидел предшественник Абеля, тоже иностранный шпион. Он подвергался постоянному психологическому и физическому давлению. Абель же пользовался уважением среди сокамерников и соседей по камере.

Куратор Абеля Дроздов в интервью с удивлением и гордостью отмечал, что Абелю удавалось быть не просто уважаемым человеком в тюрьме, но и выступать в роли третейского судьи. Однажды ему удалось помирить таких легендарных крестных отцов как Кастелло и Динавелло. В его присутствии они пожали друг другу руки и заключили мирный договор на словах. Этому эпизоду многие удивляются и не могут найти объяснение, пытаясь лишь общими словами как-то охарактеризовать Абеля: «Он умел находить общий язык с людьми».

Но он не просто умел находить общий язык с людьми. Одним своим присутствием обонятельник создает правильное ранжирование в группе. Обонятельник по природе своей советник вождя, и в обществе, где таких вождей не один, а двое, только обонятельник может обеспечить их сосуществование. Так же как обонятельный уретральник Чингисхан управлял целой армией, состоявшей из одних только изгнанных уретральников, Абель своим умением каждому выказать почет и уважение, показать, что на их место никто не претендует, заключил мирный договор между двумя уретральными вождями.

Эпилог

Абеля-Фишера действительно можно назвать провидением. Он дважды изменил ход истории. Первый раз — во время Второй мировой войны, завербовав военных офицеров Германии и дезинформировав Гитлера. Второй раз, когда похитил чертежи атомной бомбы.

Только человек с высоко развитым обонятельным вектором мог это совершить — неуловимый герой нации. Но не прототип Джеймса Бонда, с кем Абель не хотел себя сравнивать, а незаметный, исчезающий обонятельник, все факты биографии которого до сих пор не известны.

Какие-то двоякие, какие-то спорные. Даже спустя более 30 лет после своей смерти этот гениальный обонятельник умудряется оставить часть своей жизни в тени.

Автор Алена Николаева
Корректор Галина Ржанникова