В благополучной европейской Финляндии ежегодно терпят побои в семье около 90 тысяч женщин. В полицию идёт только каждая десятая. Финны обсуждают это в радиопрограммах с солидной аудиторией в полмиллиона слушателей и создали более 100 кризисных центров для жертв, пострадавших от насилия.

У нас о семейном насилии так громогласно говорить не принято, а если и бьёт жену муж, то это их дело, семейное. Но предметное рассмотрение вопроса показывает, что семейное насилие — это явление, которое не имеет ни территориальных границ, ни ограничений во времени.

Русские женщины (а по совместительству жёны) в Финляндии объясняют лояльное отношение к побоям со стороны местных мужей материальной зависимостью и стремлением остаться жить в стране с развитым капитализмом. Они терпят всё, так как знают, что если муж подаст на развод в первые два года брачной жизни, жену из страны депортируют. Да, законы Финляндии защищают своих горячих финских парней. В 2001 году многие газеты написали о дикой истории: в одной из маленьких финских деревень «муж убил молотком 47-летнюю русскую жену, с которой не прожил и года»…

Традиционная убеждённость в том, что если бьёт — «значит, любит» встречается на Интернет-форумах со статистической стабильностью. Так, девушки-женщины пытаются объяснить друг дружке причины появления синяков, кровоподтёков и иных «прелестей», полученных в награду за стирку-уборку-глажку-готовку от любимого домашнего тирана. Кое-кто обсуждает это явление в курилках, на офисных лестницах, а кто-то — и вовсе «не жужжит», дабы «сор из избы» оставался в избе же. Мысли: «А что люди скажут?» и «Не дай бог, люди увидят» — крепко сидят в головах женщин-жертв и снова и снова заставляет их прятать побитые руки под длинными рукавами одежды летом, а глаза — за тёмными стёклами солнцезащитных очков зимой.

Что нужно, хотя формулировка «нужно» звучит совсем не гуманно, чтобы акт битья состоялся? Как минимум два участника. И соответствующие их «настройки», т. е. другими словами, природные свойства в определённом состоянии. Если пара состоит из мужчины с анальным вектором в неразвитом состоянии и женщины с кожно-зрительной связкой с виктимологическим комплексом, «большой театр» и драматические отношения им обеспечены.

Он

Вне дома он — сдержанный, учтивый, уважаемый человек. Или был им ранее. С ним советовались, к его точке зрения прислушивались, словом, наставник. Но что-то произошло (по его версии «директор проворовался»), и фирму закрыли. Коллеги разбежались кто куда, а он так не может.

На данном жизненном этапе социальное событие (потеря работы) привело к нехватке: желание быть полезным = делиться информацией и опытом оказалось ненужным. Он не востребован, а значит — не реализован. Неприятности приводят к стрессу, который муж вымещает на жене. Сначала он от души высказывается, допуская сарказм, издёвки и пр. Он не видит в этом «ничего такого», потому что известно же, что все бабы одинаковые, вот и его могла, например, пойти с кем-то налево.

Несмотря на это, он к ней очень привязан, и по-прежнему видит в ней свою женщину. Он же когда-то выбрал её в жёны, а если и издевается словесно — так вдруг она заслужила? Не помешает. Слово за слово, и вот уже в ход идёт более тяжелая артиллерия: внезапные сцены ревности, крики и рукоприкладство. Мысли о том, что женщина может уйти из-за того, что он делает невыносимой её жизнь, может, и посещают нашего героя, но природные установки «жена должна быть при муже» всё нивелируют. Поиск женщиной причин появления таких перемен в поведении мужа также ни к чему не приводит: ну нет у него «железных стопроцентных» аргументов, дающих право избивать. Вот и в социальных службах так считают.

Причина состоит не только в том, что «с работой проблемы». Всё дело в том, что, согласно системно-векторной психологии, мы имеем дело с мужчиной с анальным вектором. Помимо потребности делиться накопленным опытом и охранять детей и женщин, оставшихся в пещере (на ранних этапах жизни человечества), у обладателя анального вектора существует природная особенность в виде недифференцированного либидо. Он таким родился — с заложенным влечением к представителям обоих полов.

Понять свою природу и природу своего партнёра — это значит обеспечить себе жизнь в гармонии, и в гармонии с собой в том числе. Как расшифровать всё, что с нами происходит? Почему мы такие, и как правильно себя вести в той или иной ситуации? На эти вопросы можно получить ответы во время тренингов по системно-векторной психологии Юрия Бурлана.

Жизненная история анальника во многом зависит от развития в период до пубертата включительно, в дальнейшем — от его реализации в обществе. Рождённый быть хранителем пещеры и дома, человек с анальным вектором должен развиваться в определённых направлениях. Если, к примеру, он руководитель кружка или преподаватель в техникуме, или наставник на заводе, — он реализует себя в профессии, желание будет сублимировано. У него и подопечных будет взаимный интерес друг к другу, причём лишённый сексуальной окраски.

Если же реализация в социуме отсутствует, природное «дано» остаётся не развитым. Из-за того, что природные желания мужа — обладателя анального вектора не наполнены, обычные жизненные ситуации наполняются садистическими проявлениями. Он мог реализоваться по-другому? Конечно, но при условии развитости природных свойств. А так получается, что он её бьёт, чтобы наполнить свои нехватки, а она и не рада, но терпит.

Она не рада. Или всё-таки рада? В другой раз он, может, и не тронул бы, но она бессознательно провоцирует и позволяет ему распускать руки. Напрашивается вопрос: а оно ей надо? Выходит, что надо. «Кто вина не пьёт, пьян не живёт; кто жены не бьёт – мил не живёт». Они там что, сговорились? Именно. И это даже не сексуальная игра, хотя такое решение, прими они его по обоюдному согласию, было бы выходом. Это не игра, а бессознательный сговор двух взрослых людей, когда бытовое насилие (в данном случае избиение) наполняет нехватки кожно-зрительной женщины и реализует желания анального мужчины.

Кто она, та, которая одновременно считает себя жертвой и любимой женой? Это женщина, которую в детстве воспитывали битьём в том числе. Провинность не имела значения, «воспитательные» методы уродовали психику, и в результате в бессознательном зафиксировался стандартный для неё механизм: ремень-боль. Опиаты, которые продуцировал мозг, боль притупляли, приходило какое-то облегчение, а с ним — удовлетворение. Постепенно сформировалась связь «боль-удовлетворение». Сознательного понимания такой зависимости у женщины-жертвы, как правило, нет, и поэтому каждый раз после домашней «профилактики» она возвращается к избивающему её мужу.

Она постоянно находит оправдания своему поведению, объясняя его необходимостью жизнеобеспечения: детям нужно что-то кушать, а куда мы без кормильца, да и квартиры своей нет… Комплекс жертвы становится своеобразной бронёй, щитом, благодаря которому им удаётся обманывать себя и не бежать от супруга-тирана куда глаза глядят. Подругам (если остались) и близким знакомым она расскажет, что терпеть больше нет никаких сил, родственники будут (или не будут) ей сочувствовать и, возможно, помогать. Родные, к примеру, возьмут к себе ненадолго, а подружка пустит переночевать. Но потом за ней придёт муж, попросит прощения, они помирятся, и всё вернётся на круги своя.

Причина таких метаморфоз лежит в её подсознательном. Сознание ясно говорит: такая жизнь — это не жизнь, а подсознательно ей комфортно. На такое внутреннее состояние накладывается ещё и глас народа (читай: молчаливое согласие общества): «Люби жену, как душу, тряси её, как грушу».

Тут уже видим картину более драматичную: в положительном вроде бы муже такая женщина запускает (провоцирует) соответствующее поведение, о котором в народе говорят: «Кого люблю, того и бью, жену не бить — и милу не быть».

Зрительный вектор такая женщина наполняет страхом: вот придёт домой Вася — и снова… Кожный вектор у неё в это время наполнен ожиданием боли и связанного с этим удовлетворения. Таким образом, биохимические процессы в головном мозге сбалансированы, а она готова и дальше к побоям, унижениям и издевательствам со стороны любимого садиста Васеньки.

Извне в таких парах иногда можно увидеть так называемый «медовый месяц» — своеобразное кратковременное затишье между бурями, которое продлится до следующего факта насилия со стороны «кухонного боксёра» (так их называют в полиции). Следующая порция боли и унижений принесёт кожно-зрительной женщине очередное удовлетворение. Наслаждение от боли — это и есть мазохизм, а проявляется он только у тех, у кого есть кожный вектор в соответствующем состоянии.

Необъяснимая, на первый взгляд, зависимость (читай: союз мужа-тирана и жены-жертвы) раскрывается на тренингах по системно-векторной психологии Юрия Бурлана. Бессознательный сговор садиста и мазохиста приносит удовлетворение обеим сторонам. Женщина подсознательно хочет быть битой, так как после боли будет удовольствие (его принесут эндорфины); а мужчина хочет получить мальчика-подростка, но в силу социального запрета на такую связь, борется с кулаками за желание с …собственной женой.

Вывод: если муж бьёт жену, а жена это терпит, то это — бессознательный сговор жертвы и садиста. Это означает, что женщина имеет потребность в боли и грубом обращении, а он — потребность унижать и причинять боль. А что скажут люди? Люди будут жалеть её и её детей и говорить, что милые бранятся — только тешатся…

Автор: Оксана Ризова

Статья написана по материалам тренингов по системно-векторной психологии Юрия Бурлана.