Игорь с детства был тихим мальчиком. Рос спокойным ребенком, а игры со сверстниками… Не получалось игр. О таких детях еще говорят: «нелюдимые». Сложилось так, что воспитывал Игорешку папа, мама Наташа витала в облаках и командировках, и ей было, как правило, не до сына. Организация гастролей известных артистов требовала душевных сил, а также эмоциональных и временных затрат, поэтому во время концертов мама отдавала всю себя, как ей казалось, зрителям. На самом же деле Наталья работала администратором, талантливым, такие всем звездам нужны, но администратором. Имеющийся за плечами театральный вуз с громким названием не вывел Наташу на сцену, но привел за кулисы. А закулисье — это уже почти сцена.

Когда-то, когда Игорешка был помладше, родители часто ссорились, но только он не очень понимал из-за чего. Ссоры и многочисленные разбирательства заканчивались, только когда мама отправлялась сопровождать очередные звездные гастроли.

Кожно-зрительная женщина в поисках себя… Она очень хочет славы и известности, хочет поклонения и поклонников, но в силу определенных обстоятельств получает только право быть «при звездах». Против природы не попрешь, и всю силу своих чувств, всю силу зрительного вектора она направляет на предмет мечтаний — звездную жизнь, «хоть тушкой, хоть чучелом». Разница между желаемым и достигнутым выплескивается на мужа в виде ссор и разбирательств, а отсутствие должного внимания к воспитанию сына — ее природный «крест», ибо рождена была для славы, а не чтобы детей рожать и воспитывать…

Как только мама приезжала домой, в квартире то и дело были слышны ее громкие возгласы и восторженные рассказы о гастрольных событиях. До тех пор, пока не находился какой-нибудь повод для ссоры с папой. Папа Сергей обычно говорил тихо и медленно, «с толком, с расстановкой». Несмотря на это, Игорю всегда было слышно, о чем говорит отец. И не приходилось ни прислушиваться, ни переспрашивать, а на множество всех его детских «почему?» у Сергея всегда находились почти исчерпывающие ответы. Мамины «ахи» и «охи» вызывали желание съежиться и спрятаться хоть куда нибудь.

Игорь — ребенок, имеющий звуковой вектор. Он от рождения обладает чувствительным слухом, и, к сожалению, родительские разборки, продлись они дольше и окажись интенсивнее, могли бы привести к развитию у Игоря серьезных отклонений в физическом здоровье. Пока же удар взяла на себя психика ребенка, так как фактически прятаться от болезненного для него шума он мог или во время чтения у себя в комнате или закрыв ладонями уши. Всю жизнь с закрытыми ушами не просидишь, значит, нужно приспосабливаться и учиться отключать внешний шум. Он приспособился и научился, так как объем навязываемой извне звуковой активности превосходил возможности его мозга усвоить ее, а мама, увы, об этом даже не догадывалась.

Организм ребенка смог адаптироваться к условиям, правда, достаточно своеобразно: все разговоры одноклассников он воспринимал как общий шумовой фон. Сам по себе тихий и почти неслышный в коллективе, интроверт от рождения, Игорь полюбил одиночество. Когда ребята из класса после уроков собирались в шумные стайки и шли за чипсами и колой в ближайший супермаркет, ему с ними не хотелось. С ними ему вообще ничего не хотелось, потому что у него были папа Сережа и книги. Компания Сергея Игорешку вполне устраивала: тот был ему и другом, и советчиком, и защитником, а еще… А еще — учил боевому искусству владения холодным оружием.

Они тренировались на спортплощадке недалеко от школы. Отец учил сына правильной защите.
— Попробуй двигаться резче и удары наносить четче.
Игорь старательно и с упорством повторял движения одно за другим. Он старался вложить в удар все силы, которые у него были, но каждый раз понимал, что выходит не до конца хорошо, неуверенно. Чего-то не хватало, самой малости… Но вот чего? Отцовское же умение обращаться с холодным оружием восхищало и вызывало уважение одновременно. Еще бы — где оружие, там и зависимость от него человеческой жизни…

Оставаясь неконтактным с одноклассниками, он всегда держался в стороне от них. Учился мальчик ровно, слыл хорошистом и звезд с неба не хватал. Отсутствие большого рвения к учебе он компенсировал любовью к чтению: книжек читал много и с упоением. Брал в библиотеках, дома и, принося с собой в школу, занимал чтением все переменки между уроками. Многие вопросы, которые он задавал отцу, начинались с фразы: «Я прочитал, что…» Другие времена и эпохи, космические исследования и открытия, древние цивилизации — книжный мир замещал собой мир окружающий, а страницы книг заменяли реалии действительности. Сергей не возражал против такой тотальной увлеченности литературой, полагая, что ботаном быть сыну ни к чему, пусть лучше будет информационно подкованным в разных сферах знаний. Он считал, что мудр тот, кто знает не многое, а нужное, и потом, о том, что непонятно, всегда можно спросить.

Для Игоря, мальчика со звуковым вектором, главное — это его внутреннее, его ощущения, недосказанность, поиск ответов на вопросы: зачем это все вокруг, зачем я, зачем они и т. д.? Или, например, зачем мы пришли на эту планету, в чем состоит настоящая сущность вещей? Для одиннадцатилетнего мальчика эти вопросы казались уж очень взрослыми. На внешний мир Игорь особого внимания не обращал — для чего, когда во-он сколько вопросов без ответов? Вопросы задавать Игорь любил. Еще любил думать и «искать корни»: событий, действий, поступков. Но делал это как бы со стороны, активно ни во что не вмешиваясь. Присутствие большого количества людей на него давило, но иногда и их, и шум, исходящий от них, приходилось терпеть, например, в школе. Были у школы и другие «сюрпризы»: одноклассники его в упор не замечали. Странному тихому мальчику никто не звонил спросить «домашку» и никто не звонил ее продиктовать, когда он болел.

Отец увещевал его, применяя, казалось бы, убедительные аргументы:
— Тебе достаточно подружиться с ними первым, начать общаться… У вас наверняка найдутся общие темы для обсуждения, книги, которые одинаково нравятся и тебе, и твоим одноклассникам! Дай им такую возможность — общаться с тобой, как с остальными ребятами. Вы должны научиться понимать друг друга, тебе нужно иметь настоящих друзей.
Папа Сергей обладает анальным вектором. Он знает от рождения, как воспитывать сына, какие слова подбирать, как сделать так, чтобы сын ему доверял. Папино призвание от природы — передать все знания следующим поколениям людей.

— Мне неинтересно с ними. У меня есть ты, ты — настоящий друг. Зачем мне кто-то еще?

Доводы у отца заканчивались, а Игорь шел за очередной книжкой.

В каждой школе в начале учебного года случаются новенькие. Не стала исключением из правил и школа, где учился Игорь.

— Можно тут сесть?
Голос прозвучал звонко и очень громко. Слух, а точнее слуховой аппарат, — это наиважнейшее связующее звено человека со звуковым вектором с внешним миром.
Несмотря на то, что дома периодически возникали «активные» шумовые волны, исходящие от мамы, и Игорь уже адаптировался к ним, громко произнесенная фраза нарушила состояние внутреннего комфорта, прервала его погружение в себя и свои мысли.

С самого начала учебы, да с самого первого класса, он сидел один. В течение всего дня его сопровождала тишина рядом — это была обычная ситуация, к которой он привык и в которой чувствовал себя максимально комфортно.
И вдруг: «Можно?..»
Когда сидишь за партой один, тебя никто ни о чем не спрашивает, никто не задевает, не дергает и не отвлекает от мыслей, в которые ты погружен. Никому не нужно давать списывать. И за чипсами и колой ни с кем идти не нужно, потому что не с кем и потому что никто не зовет.

— Что читаешь? — его снова выдернули «на свет».
— «Крысу из нержавеющей стали» Гарри Гаррисона.
— Даже не слышала о такой.
— Может, тебе и не нужно…
— Что значит «не нужно»? Ты слышишь, что я говорю с тобой?
— Нет.

С виду — самая обычная девочка с косичками.
«Строит из себя очень умную и пытается влезть ко мне в доверие. Зачем?»

Размышления Игоря в который раз были прерваны тирадой новенькой:
— Ты сам по себе, да? И общаться не хочешь. Но я никому из них не верю, я знаю, ты же не такой, как говорят о тебе другие…
Ее монолог натолкнулся на колючий взгляд Игоря, но колючки быстро сменились неподдельным удивлением:
— Откуда тебе знать? Ты меня первый раз видишь.

«Ищите женщину» — во все века говорят эту фразу на разных языках. «Шерше ля фам»… Ответ Игорь увидел в глазах Светы, той самой новенькой девочки. «Она другая, не такая, как они», — тут же подумалось ему.

Света, звуко-зрительная девочка, прекрасно через свои свойства понимала, в чем проблема Игоря. И ей было не стыдно общаться с ним, хотя другие и одергивали ее: «Ты что, дура с ним сидеть? Он вообще разговаривать не умеет».

Очередная тренировка на той же площадке. Игорь снова отрабатывал движения и удары, внимательно слушая наставления тренера. Только вот появились дополнительные «персонажи» — рядом веселятся одноклассники. И снова они что-то бурно обсуждают. Какие докучливые… Новый удар. Вот оно! Он наконец почувствовал, что ПОЛУЧИЛОСЬ! Он нашел ту «самую малость», которой ему не хватало раньше, он нашел ее, бросив лишь один недобрый взгляд на своих одноклассников.

— Молодец! Еще раз давай!
Игорь обратил внимание, что одноклассники притихли… «Заметили…»
Следующие пять ударов вышли еще лучше прежних, он был готов отрабатывать их еще и еще. Впервые на него посмотрели с интересом и одобрением. Его заметили.

Так он даже стал популярным, ребята одобрительно похлопывали его по плечу: «Не подведи школу!»

Так Света помогла Игорю немного вылезти из себя, этот первый толчок был самым важным. Игорю помог и контакт с отцом. А если бы не было этого контакта? Последствия могли бы быть самыми печальными, как для мальчика, так и для его одноклассников. У Игоря не сложились отношения с другими детьми, он жил, обходясь без связей с ними. Для звуковика перестать ощущать внешний мир — это первый шаг к потере моральных и нравственных ориентиров.

Еще они не особо дорожат и собственным телом. Они существуют и в нем, и вне его одновременно. Самое главное в их жизни не сама жизнь, самое главное — оно находится где-то, оно вообще непонятно что, его еще найти нужно. А пока звуковик в поиске истины, он будет сосредоточен на своих состояниях: «Тварь ли я дрожащая или право имею?» — и искать наполнение для этих состояний, искать выход из них.

Как растить звуковика? Какие слова и звуки вкладывать в его голову? Чем заменить неприязнь к миру внешнему и как вывести в наполнение от мира внутреннего? У системно-векторной психологии Юрия Бурлана есть ответы на эти и другие вопросы, есть рекомендации и множество другой информации, призванной постичь звуковиков и обладателей других векторов.

Автор: Оксана Ризова

Статья написана по материалам тренингов по cистемно-векторной психологии Юрия Бурлана