Далеко не раннее утро, но я не спешу вставать. На работу я точно не опоздаю — стоит включить домашний компьютер, и я уже в строю. А пока… еще понежусь. Какой сегодня замечательный день! Ну и что, что за окном дождь, снег и ветер? Я же не о погоде. Вот так всегда — вы упорно не понимаете, о чем я…

А день и вправду отличный. Я влюбилась. Я нашла то, что искала, кажется, всегда. И ради этого дня стоило жить. Жить!

Когда-то давно

— Ну почему ты всегда всем недовольна? И собой вот тоже? Любить себя надо! И замуж тебе надо… — коллега повторяла эти слова мне, кажется, каждый день.

Любить себя? А как? Это как в журнале, что ли, советуют — встать перед зеркалом и твердить своему отражению, что я от него без ума? Ага, как я люблю эти морщинки у глаз (в 20-то с небольшим лет!). И вот эту вертикальную просеку-морщину на лбу. И эти складки от носа к уголкам губ. Пойдем ниже: как я люблю эти лишние килограммы… Ах да, внутренняя красота — как же хорошо, что вы не знаете, что у меня внутри.

Не так? Ну почему же? Влюбляясь в другого человека, мы позволяем себе очаровываться в первую очередь его внешними особенностями, а некоторых мужчин, на мой взгляд, очень даже красят лишние килограммы. Вот и собой буду теперь также очаровываться…

Бред, конечно. Эта мантра про «люби себя» мне не поможет — не гипнабельна я, и с самовнушением тоже швах.

Замуж? Нет, не хочу. Меня не пугают стирки-готовки, но эмоциональной взаимности мне мало, мне нужно интеллектуальное наполнение и что-то для души — а она стонет от боли. Она плачет, потому что очередной герой-любовник пуст, как пробка от «Советского шампанского». Мне хватает пустоты без него, чтобы с ним ее только увеличивать. Он не заполнит ее — нечем. Конечно, не все такие. Другие — мои друзья. Почему друг не может быть мужем, спрашиваете? Чужого мне не надо.

Я нахожу удовольствие только в своей работе. Пишется легче по ночам, в полной тишине. Собранная днем информация обретает какой-то новый смысл, и на бумагу выплескивается текст, который — и это ты понимаешь, еще не дописав статью — получит мощный резонанс. И да, конечно, все снова удивятся, что это написала девчонка-журналистка. Но это удовольствие — не надолго. Черная дыра внутри меня, эта пропасть, требует наполнения все больше, грозя поглотить ошметки души.

— Тебе надо в церковь сходить. Вот я когда схожу, такую легкость в душе ощущаю, такое умиротворение, — увещевает другая коллега.

Я не ощущаю — ни легкости, ни умиротворения. Только усталость. Больше душевную, чем физическую. У меня нет доверия к наместникам бога на земле, да и окружающая действительность заставляет усомниться в доброте Творца (а он добрый, твердят и в церкви, и в сектах). Какая-то странная доброта получается, если бог насылает на свои творенья болезни одну страшней другой, и болезни молодеют год от года. Вон 17-летний паренек инфаркт перенес, а у 4-летней девочки обнаружили сахарный диабет. Этот не успел родиться, а уже обнаружили саркому, а этому всего-то 40 лет, но гниет от рака крови. Там гибнут из-за наводнения, тут от землетрясения и, кажется, повсеместно — из-за аварий на дорогах. Почему же всемогущий не отводит от нас, творений божьих, все эти беды?

Ответов нет. Есть только боль. Ее заглушает органная музыка Иоганна Себастьяна Баха. Ничего не хочу. Разве что Толстого почитать? Впрочем, нет — еще пару-тройку раз перечитаю «Войну и мир», и можно будет рассказывать ее наизусть… Вот видите, вы снова меня не понимаете. А все потому, что не испытываете такого же восторга от мощи и красоты толстовского стиля. Да, это действительно глыба в русской и мировой литературе.

Как же я устаю… Привычно усталость списываю на больной позвоночник — на самом деле он ни при чем, хоть и болит постоянно. Моя настоящая усталость — когда не хочется думать ни о чем, не хочется ни есть, ни пить. Просто лежать, не двигаясь, свернувшись клубочком, глядя в одну точку. В этом состоянии дыхание очень тихое — маму это состояние пугает: сначала она просто меня не замечает на диване, потом не может понять, жива ли. Через силу отвечаю на вопросы.

Выспаться? Не удается. Слишком чуткий сон — просыпаюсь от незначительной мелочи: будь то звук проехавшей за окном машины или поправленное мамой одеяло. Однажды, когда еще училась в университете, захотела пить во сне (с чего бы? Никогда прежде со мной такого не случалось). Когда вернулась в комнату — от увиденного спать расхотелось: на кровать свалилась книжная полка… Так что в моей жизни теперь книжные полки не водятся — только шкафы.

Я знаю, вы считаете меня белой вороной. Ваше право. А мне это глубоко фиолетово. Пока вы мне тут рассказываете про «надо выйти замуж, родить ребенка, любить себя» я думаю совершенно о другом. Я хочу понять саму себя, понять, зачем я вот именно такая живу… Если природа подарила мне какие-то свойства, значит, они должны реализоваться. А как их реализовать, если эти способности диаметрально противоположные и просто разрывают на части изнутри? Я понимаю ваше непонимание — вы никогда не задавали себе таких вопросов, хотя уже давно не молодой человек. Я уверена, что как только найду ответы на эти вопросы, остальные решатся сами или с меньшими усилиями. А пока не хочу себя обременять ни семьей, ни детьми.

Мне надо найти эти ответы, чтобы заполнить пустоту внутри каким—то смыслом. Чувствую, что ключ к решению этого ребуса где-то рядом, только протяни руку… мне недостает каких-то знаний. Может, и вправду снова пойти учиться, получить второе высшее — экономическое или финансовое? Впрочем, количество дипломов вряд ли приблизит хоть на йоту к познанию смысла бытия и одной отдельно взятой жизни.

Сменить обстановку? Можно, конечно, только от себя и своих вопросов не убежишь…

Недавно

Стрессы и сверхстрессы сделали свое дело. Их было слишком много за эти семь лет, и слишком мало радости — я не помню даже, была ли она. Смерть забрала родителей и бабушку, родственников и друзей. А друзей ведь мы выбираем сами — они в чем-то нам близки, потому и потеря их порой воспринимается тяжелее, чем кровных родственников. Кто-то болел, кого-то убили, кто-то погиб в автокатастрофе. Тяжело переношу теперь такие утраты — и это не возраст.

Преждевременная смерть мамы «подарила» мне рассеянность и отсутствие памяти в состоянии стресса. Порой не успеваю прийти в себя — случается новая трагедия. Первые три года четко помню одно: у меня очень больная бабушка, которую нужно проведать каждый день — утром и вечером, благо, живет недалеко. Не просто зайти, а смерить давление, при необходимости сделать инъекции, купить продукты и лекарства. Я, как заведенная: работа — дом — бабушка —дом, а летом еще и сад. Жизнь в таком ритме отодвигает куда-то на задворки мучающие меня вопросы смысла жизни. Мне просто некогда думать о них: даже пропалывая грядки в саду, благодаря мобильному телефону, остаюсь в курсе городских событий — кому-то нужна подсказка, кому-то совет, кому-то поддержка.

Зная ситуацию, некоторые откровенно выносят мне мозг. У некоторых родственников не хватает духа сказать прямо, что не хотят с нами общаться, и потому то предъявляют претензии к сестре и отцу, то отказывают в элементарной помощи, то попросту оговаривают. С оговорами столкнусь и на работе — неожиданно для себя узнаю, что я алкоголичка (на самом деле, к алкоголю равнодушна). А еще зависть окружающих: да, я вполне успешный и востребованный журналист и не даю фору ни молодым, ни пожилым коллегам. Учиться, расширять кругозор большинству лень, но все же шевелят лапками…

Мне глубоко фиолетово, что там плетут девочки-менеджеры в отделе продаж или из технической службы. Но когда сплетни вместе с ним обсуждает руководитель, дело принимает совершенно иной оборот. И если эти интриги хоть как-то задевают меня, увольняюсь без объяснений. А что объяснять и кому? Редактору, что его статус отличается от базарной тетки с семечками?

Однажды уйду в никуда. Об этом будет знать мэр, которому незадолго до этого помогала в ходе предвыборной кампании. Не поможет в ответ ни сразу, ни год спустя — наоборот, бросит реплику: «Решай свои проблемы сама». Попытка заняться частным бизнесом закончится плачевно. И снова мне посоветуют решать свои проблемы самостоятельно, в том числе те, кто еще недавно что-то говорил о поддержке. Бросив попытки заниматься частным бизнесом, я еще пару раз поменяю место работы, но это не поможет улучшить финансовое положение. Все, что я наживу, — официальный диагноз «синдром хронической усталости».

Нет, мстить я не буду. Но дождусь того момента, когда эти люди будут вновь просить меня о помощи. Смешные! Теперь я не могу не отказать. Помогу, насколько смогу, только одному из этой когорты — тому, кто оказался в аналогичной психологической ситуации, но у мужчин, как известно, стрессоустойчивость ниже. Были и те, кто откровенно наживался на моих проблемах. И им я тоже мстить не буду: им все вернется бумерангом — как? Неважно.

Отплачу полной монетой только мэру: устроившись на работу в газету, которая позиционирует себя оппозиционной, с завидным постоянством, каждый вторник (а то и чаще), буду писать проблемные статьи о том, что власть не делает, хотя должна… Источник в ближайшем окружении скажет однажды: его трясет от твоих публикаций, потому что противопоставить нечего и в суд не подать, он тебя побаивается. Увидеть реакцию «живьем» не составляет труда — достаточно задать на пресс-конференции неплановый и крайне неудобный вопрос, и у мэра начинается истерика: даже в том, что в отношении его возбуждено уголовное дело, будет публично меня обвинять, хотя мои материалы и не были основанием для этого.

Вообще именно работа, помощь одному и затяжная холодная война местного масштаба с другим станут на какое-то время спасательным кругом. Это сейчас, оглядываясь на ситуацию двухлетней давности, я понимаю, что могла сделать и не сделала. А тогда — абсолютная апатия ко всему. В какой-то момент я пойму, что жалость к себе и обида на окружающих сделали свое черное дело. Депрессия — это тяжелейшее состояние, из которого я и прежде выходила с большим трудом, — уже накрыла меня. Пойму поздно — небольшое шевеление извилинами подскажет, что в этом состоянии я пребываю четвертый год. Я ничего не хочу и меня ничто не интересует. Я не хочу никого видеть и ни с кем говорить. Задаю себе вопрос: «Что делать?» — и он отзывается горным эхом внутри меня. Нет ответа. Их нет и на другие вопросы: за что, почему, что не так, зачем… зачем живу? для кого или для чего? На последний вопрос все чаще отвечаю себе отрицательно. Помощь придет неожиданно и оттуда, откуда не ждала и не могла ждать. Ко мне в аську через одну из соцсетей постучится Алексей, который представится композитором. Ловлю себя на мысли: странно. Странно, что я откликаюсь на предложение совершенно незнакомого человека поболтать. Странно, что я ему верю, что он скрипач, композитор, аранжировщик. Странно, но он не обманывает. Мы обсуждаем в переписке его проблему, а он неведомым образом улавливает мое настроение и присылает свои работы. Странно. Да, я люблю скрипку, но у меня давно не возникало желания послушать какой-нибудь скрипичный концерт. Две композиции Алексея Королева меня зацепят жестко. Слушая одну из них, прореву остаток вечера (как же давно окаменевшая душа не знала эмоций!) и в другие дни, когда буду чувствовать, что надо вернуть эмоциональность (в хорошем смысле слова). Другую композицию буду слушать чаще — в моменты, когда будут одолевать черные мысли.

А черные мысли приходят все чаще. Вот мою окно и, посмотрев вниз, думаю: сразу насмерть? Нет, вряд ли, всего же третий этаж… с крыши будет удачнее. Оказавшись на крыше из-за порванного кровельщиками кабеля спутниковой антенны, не прыгну, хотя страха нет, а желание есть. Но его тут же замещает вопрос: «Зачем подставлять кровельщиков? Разве они виноваты в твоем желании свести счеты с жизнью?» Их наверняка обвинят, будто подтолкнули, найдут личную неприязнь, хотя на самом деле они жутко извиняются, а один из них узнал и благодарит за помощь — да, когда-то вызвала скорую его пострадавшему в разборке брату… нет, все это надо делать дома.

Наверное, такие же мысли одолевали престарелую соседку за стеной в последнее время мучившуюся от болей в почках. Ее самоубийство шокировало всех. А я спокойна, как удав. Да, конечно, я помогу с похоронами, насколько смогу.

Странно, конечно, но почему я все-таки хожу в больницу со своими болячками? Не все ли равно умирать — с болями в спине или без них? С узлами в щитовидке или без них? Ну, не глупость ли: думать о суициде и тщательно заботиться о здоровье тела. Зачем?

Вообще я уже готова сама… осталось найти подходящий крюк — чем и занимаюсь в этот вечер. Как не вовремя звонит телефон. Племянник не может справиться с домашним заданием по русскому языку. Что ж, посредством телефона помогаю разобраться со сложной темой. Свои планы придется отложить — этот звонок сбил всякий настрой.  Попыток будет несколько, но… теперь я всякий раз жду телефонный звонок. Уж не сошла ли я с ума? Я тупо смотрю на телефон и… он звонит. Сестра. Племянник. О чем же мы только что говорили? Я не помню, не знаю. «Сестра. Племянник. Что ты, сволочь, делаешь? Ты о них подумала?»

Больше попыток не будет, хотя мысль о бессмысленности жизни регулярно меня навещает, а поведение некоторых «друзей и товарищей» очень вдохновляет прислушаться к напоминающему о себе желанию уйти. Кризис будет продолжаться весь прошлый год. В какой-то момент даже скажу: «Прощай, профессия» — не то что писать, сосредоточиться и сформулировать мысль не могу. Кроме сестры и племянника, меня поддержат в этот момент две родственницы (одна к тому времени потеряет мать, другая окажется тяжелобольной), молодой коллега и соседка-подруга. К концу года я четко понимаю, что возвращаться в местные издания не хочу. Круг тех, с кем готова работать в городе, стал крайне узким. Я ухожу в блоггеры.

Полгода назад

Закончился тренинг первого уровня по системно-векторной психологии, начался второй уровень. Вопросов еще много, но кое-что в себе, любимой, уже понимаю и точно идентифицирую. Природа действительно не поскупилась — щедро одарила меня свойствами при рождении. Некоторые из них для меня были очевидны, однако, до тренинга не догадывалась о взаимосвязанности некоторых моих качеств. О некоторых моих особенностях мне в разное время говорили разные люди, но я их не слушала — отмахивалась, потому что сама ничего необычного в себе не видела. Тренинг Юрия Бурлана все расставил по своим местам. Теперь я точно знаю, почему в определенные моменты я для всех вокруг желанна, а в другие моменты просто терпеть не может никто, хотя никому ничего плохого не делаю.

И поразительно, как уживаются во мне столь контрарные свойства. Уже нет  вопроса — опора у меня на анальный вектор. И это неудивительно: в советское время, являвшееся, по сути, уретральной формацией, в стране с уретрально-мышечным менталитетом, комплементарном анальному вектору и контрарном кожному вектору, иного развития и быть не могло. Аккуратно интересуюсь у знакомых с аналогичным «низом», как они учились в школе и вузе, — почти сплошь отличники, между тем, новые кожные времена многих мужчин заставили сменить опору с анальной на кожную. В результате они не только смогли найти свою нишу в предпринимательской среде, но и пережить слом прежней формации без проблем для здоровья. Мне это не удалось. Жаль.

Кризис миновал, но писать еще сложно. Вообще долго на этот раз выхожу из депрессии. Учусь в стрессовых ситуациях реагировать не так, как прежде. Племянник прав, когда говорит, что я стала другой. Он уже не боится ко мне приезжать, как год-два назад (не отдавая себе в том отчета, он действительно боялся. Боялся найти меня мертвой).

Месяц назад

Депрессия сопротивляется — не хочет, чтобы ее анализировали. Конечно, детально ее изучив в том виде, как она была у меня еще недавно, на базе системно-векторной психологии, уже не допущу ее развития в дальнейшем.

В моем случае ключевую роль сыграли анальные обиды, травмированность звука (http://larisa-yarusova.livejournal.com/60946.html) и стрессовые ситуации. В ситуации сверхстресса именно анальность и звук пострадали больше всего — резкое снижение памяти (достояние анального вектора) и рассеянность, свойственная звуковому вектору, должны были стать сигналом для поиска наиболее адекватного выхода из кризиса, однако, отсутствие знаний отправило набить себе шишки. Свое лечение анальный вектор получал на грядке — а я сама себя не узнавала, почему мне так хорошо в саду, хотя прежде я не особо стремилась туда ездить.

Звук в течение длительного времени не получал наполнения, но его высокомерие взращивалось за счет сочетания с анальным и зрительным вектором. Такая связка способствует более мощному раскрытию писательских способностей (в моем случае — очень близкий вариант: аналитическая журналистика).

Депрессующий анальный звуковик в силу ригидного мышления быстрых решений о суициде не принимает. Он не вылетит в окно, его способ — повешение. Но и на него не каждый решится. Не ждите и не оставляйте его наедине с его депрессией. Он ведь вам дорог! Его как никого другого можно переориентировать с суицида на решение более полезной задачи, лучше долгоиграющей, на благо семьи. И если он включает негромко классику, не фыркайте — такое наполнение восполняет недобор наслаждения, а тем самым отодвигает депрессивное состояние.

Безусловно, лучше всего звуковика поймет человек со звуковым вектором — по равенству свойств. Это произошло и у меня — мой виртуальный друг, как и я, анальный звуковик. Странное при отсутствии системного знания знакомство в Сети, на самом деле, вполне звуковое. Именно звуковики могут писать друг другу сообщения в скайпе или аське, находясь в соседних комнатах.  Бессознательно ощутив состояние собеседника, звуковик безошибочно подсказывает способ звуковой терапии.

Пару дней назад

Осень выдалась теплой, но сегодня пошел снег. Значит, к дню рождения сестры — через месяц — зима вступит в свои права. Замечательно! Может, на улице и холодно из-за ветра, но как красиво падает снег.

Отвечая на мой комментарий, кто-то из друзей-блоггеров недавно отметил мой оптимизм. Очень этому удивлюсь и тихо себя спрошу: «Неужели он, этот самый оптимизм, вернулся?»

В общем, сегодня, отличный день, потому что я влюбилась. Влюбилась в жизнь. В свою жизнь. Именно сегодня я, наконец, поняла, почему с откровенным снобизмом реагировала на советы окружающих, как мне изменить свою жизнь, как и на любые стереотипы, вбитые в сознание кожной фазой развития человечества. Да я сопротивляюсь всяким глупостям с анальной упертостью — в хорошем смысле слова.

А еще поняла, зачем с такими свойствами я нужна на земле. Чтобы быть среди тех, кто будет понимать желания окружающих как свои собственные, тем самым изживая неприязнь, и получать что-либо ради отдачи. Остается этому научиться (а учиться я люблю — свойство родного анального вектора).

Автор: Лариса Ярусова

Статья написана по результатам тренингов по Системно-векторной психологии Юрия Бурлана.